Известный минский активист велосипедного и экологического движения Джон Росмэн рассказал, как решить проблему перегруженности городов автомобилями, а таже почему переехал в Беларусь - страну, где каждый год тысячи людей мечтают выиграть "Green Card" и уехать в США.

Джон Линн Росмэн - директор Фонда «Экологический транспорт», известный минский активист велосипедного и экологического движения, один из создателей минской велокухни "Гараж 38″.
Экс-американец, как он сам себя называет, в начале 90-х уехал из США в СССР "в поисках города, в котором ему хотелось бы жить". Таким городом оказался как ни странно Ленинград.  Джон Росмэн был одним из первых иностранцев, открывших в Петербурге свой бизнес. Он занимал пост председателя совета директоров компании "Linux Ink".
Джон восхищался Россией, но попробовав делать там бизнес, стал называть Россию бандитской страной. В 2009 году он поменял российский Санкт-Петербург на белорусский Минск.
Джон ярый противник автомобилей. Они загрязняют окружающую среду, занимают место на тротуарах и не дают проезда велосипедистам. На своей открытой лекции в Гродно он предложил решения проблемы перегруженного автомобилями центра города и дворовых территорий.

Он сравнил опыт США, России и Беларуси в вопросах урбанизации. Благодаря его инициативе в Минске уже было принято изменение в законодательстве, устанавливающее ответственность за нелегальную парковку на владельца автомобиля и был запущен пилотный проект - система "зональная оплата за парковку на общественной земле". Подобное практикуется в районе Гекало и вокзала.

Джон практически никогда не расстается с велосипедом. Даже в Гродно из Минска он приехал на поезде, при этом привез с собой и велосипед. Джон считает, что это самый удобный вид транспорта для города.



«Беларусь – уникальная европейская страна, потому что земля здесь не приватизирована до сих пор. Частная собственность хороша для богатых, но не для бедных», - сказал во время своего выступления Джон.


Он отметил, что бесплатные парковки остались из советского прошлого, и теперешние проблемы вытекают именно из этого – так уж сложилось исторически.

«Сравним Вашингтон и Минск – по площади и населению они приблизительно равны. В Вашингтоне практически вся земля приватизирована. Там мало зеленого пространства, а там где есть зеленые участки – самые дорогие и элитные районы. В Минске ситуация не настолько плачевна, но "car culture" добралась и сюда. Для США характерно такое понятие как субурбанизация – массовая приватизация земельного пространства - а также 100%-ная автомобилизация. Там процветает культ автомобиля, который становится смыслом жизни! В 17 лет на день рождения американские дети получают водительские права. С этого момента они становятся взрослыми. Машин стало так много, что возле школ появились отдельные парковки для учеников. Автомобиль выражает свободу, независимость. Но нужно думать на перспективу, излишняя автомобилизация приводит к уменьшению жизненного пространства всех горожан.  Природа около больших американских городов уничтожена. Чтобы прогуляться по сосновому бору, нужно сначала ететь на самолете, а потом ехать на машине в национальный парк.
Ресурсы могут предоставляться только по законам рынка. Сверхавтомобилизация - это тупик. Единственный способ ограничить количество автомобилей - это деньги. И самый эффективный - это зональная оплата парковки, когда место на парковке в центре самое дорогое, а ближе к окраине города становится бесплатным», - заметил Джон Росмэн.

В Беларуси «приватизация» общественной земли проводится самовольно: кто успел припарковаться, того и место. И пока никто не пожалуется, не «настучит», то человек и дальше будет парковаться на газоне.

«Если автовладелец занял под свое имущество во дворе определенную территорию, почему я не могу вынести и складировать во дворе свои вещи, которые не хочу хранить дома? Ведь я могу поставить свой собственный контейнер у всех на виду. Кажется дико, правда? Но если я куплю себе автомобиль, поставлю его во дворе и начну складировать в него свои вещи, то никто мне и слова не скажет», - уверен Джон.

«В СМИ пишут, мол, есть проблема с парковочными местами в Минске, и удивляются, что платные парковки пустуют, а бесплатных – не хватает. Я как раз не вижу в этом парадокса. Как наиболее эффективно способствовать автомобилизации – дать людям возможность бесплатно парковаться где угодно. Сегодня же многие думают, что парковки обязаны быть бесплатными», - заявил эксперт.


Он предлагает для разгрузки дворов и центральных улиц от автомобилей строительство подземных и многоуровневых паркингов. Но цена машино-места в них слишком высока, так как нет конкуренции между паркингами. Инвесторы же не стремятся вкладывать деньги в их строительство, так как государство позволяет автовладельцам парковаться за нулевую стоимость. Как только парковка станет платной, появится стимул в строительстве паркингов и цены на их услуги пойдут вниз. Горожане же получат свободные от автомобилей дворы, снова пригодные для отдыха.

Джон предлагает решение проблемы парковок на рыночных принципах, которое является общемировой практикой:

- Зональная оплата за парковку на общественной земле
- Формирование новой структуры парковочных служб
- Возложение ответственности на владельца авто за неправильную парковку

«Несмотря на рост цен на бензин и разные пошлины на содержание авто, на дорогах машин меньше не стало. Сегодня белорусские дворы превратились в большие парковки, и есть большое количество людей, которые были бы рады изменить эту ситуацию. Но конечно, стоимость платных парковок не должна быть слишком высокой, она должна быть пропорциональной заработкам белорусов. Конечно, проблему перенасыщенности центра и дворов автомобилями не решить лишь одной платной парковкой, проблему нужно решать комплексно: популяризовать велосипедную культуру, улучшать велоинфрастуктуру, общественный транспорт», - заявил Джон.


Джон Росмэн также ответил на вопросы «Белорусского партизана».

- В чем различия велокультур США, России и Беларуси?
- В Нью-Йорке огромное количество велосипедистов, я там также был активистом велодвижения. Но там велоинфрастурктура хуже, чем в Минске, в большой степени из-за того, что там узкий тротуар, переполненный пешеходами, и поэтому разрешено ездить только по проезжей части. Есть велодорожки, но часто неудобные. В Санкт-Петербурге велоинфрастуктура для меня тоже была неудобной. А в Минске я каждый день езжу на велосипеде, не использую другой транспорт внутри города и практически никогда не пересекаюсь с автомобильным движением. Для меня это очень важный момент. Я чувствую себя безопасно и спокойно в велосипедном Минске. В Питере и Нью-Йорке я не чувствовал себя в безопасности.

- Вы говорили о том, что в Беларуси нашли для себя свободу. Что вы имели в виду?

- Есть такое понятие «свобода бродить», т.е. возможность спокойно уехать из города, погулять в лесу, бесцельно ходить или ездить на велосипеде куда угодно. В Беларуси это возможно, и это для меня очень важно. Я с удовольствием участвую в велопокатушках за город, через поле, через лес, чувствуется природа, автомобилей нет. А в Нью-Йоре велосипеды практически всегда соседствуют с автомобилями, можно ездить только по велодорожкам и там, где земля не находится в частной собственности. А процент приватизированной зесли в Нью-Йорке огромен. В Беларуси земля не приватизирована пока, поэтому ездить можно свободно где хочешь. Именно в этом смысле я нашел у вас свободу.


- Как американцу живется в Беларуси?

- Я уже не американец. Я родился в Нью-Йорке, у меня было американское гражданство. Все мои предки были эмигрантами – бабушки, дедушки, прабабушки. Все эмигрировали из Европы в Америку. Так что у меня, видимо, это генетическое. Корни в Америке не такие глубокие, я считаю, что родина – это не просто место, где человек родился, это земля прабабушек и прадедушек. У меня такой менталитет, что я могу жить там, где мне удобнее, где считаю лучшим жить. Сейчас же я хочу быть гражданином Беларуси.

- Зачем вам белорусское гражданство? У нас не все так радужно, как может показаться эмигранту.

- Согласен. Но я люблю нестабильность, люблю переходное время. Я переехал из Нью-Йорка в СССР в то время, когда было чувство, что прозойти может что угодно. Тогда в Советском Союзе происходили большие перемены, но я не ожидал, что он вообе прекратит свое существование. Было понятно, что там возможны большие изменения. А в США это ощущение перемен отсутствует абсолютно, там очень стабильное общество, все очень предсказуемо, возможности кардинально менять что-то нет. В Западной Европе тоже более-менее стабильно и предсказуемо, понятно, как что будет. Кому-то нравится такой стиль жизни. В Беларуси вообще непонятно, что будет дальше, все настолько непредсказуемо, и мне это нравится. Место, где зреют перемены - это хорошее место для бизнеса и инвестиций.
- Так вам просто стало скучно жить в США?

- Я бы не сказал, что скучно. Просто нестабильность – это возможность сделать что-то по-другому. Я занимался велоактивизмом в США, но там это неинтересно, нет особых проблем, все уже определено и понятно.
- И все-таки, зачем вам брать белорусское гражданство?
- У меня просто уже нет другого выхода. У меня теперь меньше возможностей, чем у вас, молодых и активных. Вы, например, можете получить грин-карту и уехать жить в Америку, а я не могу. У меня сейчас нет никакого гражданства. Я в свое время просто отказался от американского. Это не так страшно, как может показаться.
Беларусь – это действительно уникальное место. Люди, которые здесь живут, не до конца это понимают. Кому-то нравится американский стиль жизни. Я это понимаю, в США много интересного. Но и в Беларуси тоже, только тут все по-другому. Я понял, что это место для меня. И я никогда не жалел, что отказался от американского гражданства, что переехал сюда. Чем больше я здесь живу, тем больше мне нравится. И еще я хочу выучить белорусский язык. Дал себе срок в 20 лет. Год прошел, осталось 19 (смеется).




- Вы прожили в России 17 лет. Что успели там сделать за это время?

- Я научился свободно говорить на плохом русском языке. Я был организатором критической массы в Москве. Пока я жил в России, я плохо понимал, что там происходит. Сейчас уже, оглядываясь назад, понимаешь больше. Россия огромная страна, и там сложно одному человеку на что-то повлиять, впрочем, как и в США. В Беларуси сохранились многие элементы предыдущей, советской, системы. И мне кажется, что многое можно изменить уже более толково, чем в 90-е в России. Не так спешно, не повторяя чужих ошибок.

- В одном из интервью вы говорили, что антиавтомобильные решения, которые вы и презентовали, могут вызвать волну протеста автомобилистов, поэтому изменения можно ждать только после президентских выборов.

- Вспомним, например, акцию «Стоп-бензин». Эта была чуть ли не единственная эффективная успешная акция протеста в Беларуси. У них была конкретная цель, и они добились своего. К слову, мне рассказывали, что главный организатор этой акции не против платных парковок. Вот мы сейчас сидим с вами на улице, рядом много припаркованных на газонех машин, но их же здесь не должно быть, им здесь не место. Есть много людей, которые будут рады платным парковкам, ведь тогда дворы освободятся от засилий машин. Но я уверен, что большой слой населения будет против и возможно будет устраивать акции протеста против платных парковок.


- А не боитесь, что белорусы могут вам сказать – вот, мол, приехал американец и жизни нас учит?

- Есть такие американцы-"мессионеры", которые приезжают в Беларусь и распространяют американскую идеологию и образ жизни. В Америке много патриотов, которые искренне считают, что это необходимо делать. Я считаю это неправильным. Я наоборот – ассимилируюсь с белорусами, а не пропагандирую американский образ жизни. А то, что я продвигаю идеи, связанные с урбанистикой – это общемировая практика. У меня больше конфликтов с людьми, которые любят американский образ жизни.

Пока я жил в США, они всегда с кем-то воевали. Россия – то же самое, Чечня, теперь Украина. А Беларусь первая для меня страна, которая ни с кем не воюет. Белорусская терпимость и спокойствие - не только на уровне индивидума, но и на государственном уровне. У белорусов не воинственный склад ума, здесь мирное общество.

- Вы говорили о том, что у вас интересные отношения с техникой: вы практически не пользуетесь мобильным телефоном, у вас нет телевизора. А какой техникой вы пользуетесь дома?

- Мобильный телефон я включаю только при необходимости, в среднем раз в месяц – например, в поездках. Еще у меня есть холодильник, стиральная машина и ноутбук для работы. Больше мне ничего и не нужно.